Истоки духовного единства России и Афона уходят в глубокую древность, первые контакты начались уже вскоре после возникновения на Святой горе Афон общежительных монастырей: Лавры св. Афанасия, Ватопеда, Хиландара, Ивера. Во времена расцвета монастыря Богородицы Ксилургу, в начале XI в., на Святую гору из Любеча прибыл юноша именем Антипа, который, согласно преданию, принял постриг в этом монастыре и в монашестве получил имя Антоний. Вернувшись на Русь, по благословению святогорского игумена, он положил начало Киево-Печерской лавре – первому монастырю на территории Руси, и прославился как «первоначальник» русских иноков Антоний Печерский.
На протяжении столетий русская церковная жизнь, культура, искусство питались идеями, рождавшимися в афонских монастырях и примерами святого подвижничества. Афон был для Руси центром книжности и православной духовности. Интерес к Афону, его монастырям, общежительной жизни, хранящимся там святыням отразился в описаниях XV–XVII вв. Так, в рукописной книге третьей четверти XV в. «Хождение Зосимы в Царьград, Афон и Палестину» содержится описание афонских монастырей. В составе русских богослужебных книг сохранились жития преподобных святогорских отцов – Афанасия Афонского, основателя Великой Лавры, главного монастыря на Афоне, и Петра Афонского, проведшего на Святой горе долгие годы в одиночестве и молитве.
В летописях, грамотах, посольских книгах и в делопроизводстве Посольского приказа отразились все аспекты официальных отношений России с афонскими монастырями. К русским великим князьям и царям регулярно приезжали старцы с просьбой о помощи – милостыне. Представители святогорских обителей привозили с собою рекомендательные грамоты от Константинопольских патриархов, святые дары. В 1453 г. с падением Константинополя Православный Восток оказался под турецким владычеством, и несколько последующих столетий Россия – единственная оставшаяся независимой православная страна, продолжала оказывать материальную и духовную помощь Афону.
Пантелеимонов монастырь на Афоне стал патрональной обителью московских царей, и уже в ноябре 1499 г. получил жалованную грамоту Ивана III о свободном приезде в Россию монахов для сбора милостыни. Вслед за ним подобные грамоты были пожалованы многим афонским обителям, в том числе Хиландарскому и Ватопедскому монастырям.
Особую активность приобрели сношения России с Афоном в правление Василия III (1505–1533), что зафиксировали тексты Никоновской летописи. Афонские старцы нередко приходили к русскому государю вместе с волошскими или сербскими послами. Православные государства, находившиеся под турецким владычеством, возлагали на Россию и ее государей надежды на помощь и духовную поддержку. Начало XVI в. – это время установления тесных связей с сербскими правителями, отсюда и особое покровительство русских князей сербским монастырям на Афоне – Хиландару и Ватопеду. Благодаря протекции сербских владетелей Хиландарский монастырь уже в марте 1571 г. получает жалованную грамоту царя Федора Иоанновича на вечное пользование двором в Москве в Китай-городе, напротив Богоявленского монастыря, для приезда братии и сбора милостыни.
Особое место в русской истории и духовной жизни занял религиозный публицист, писатель и переводчик Максим Грек (1470–1556), канонизированный Русской церковью в лике преподобных. На Афоне он принял постриг в Ватопедском монастыре, а в 1515 г. по просьбе великого князя Василия III прибыл в Москву для перевода духовных книг. Великий князь попросил ученого монаха рассказать о жизни в афонских обителях. В составе «Кормчей» монаха Вассиана сохранилось «Сказание старца Максима Святые Горы к старцу Вассиану о Святой Горе жительства» (до 1525 г.)
Афонские старцы в свой каждый приезд в Москву подносили царю специально составленные грамоты на греческом и русском языках, в которых живописали разрушения и обиды от жестоких «агарян», свое бедственное положение и высказывали единственную надежду на помощь русских государей. Эти грамоты имеют не только большую историческую ценность, как живое свидетельство прошлого, но и являются уникальным произведением каллиграфического искусства, как, например, одна из ранних грамот, сохранившаяся в фондах Российского государственного архива древних актов: Грамота игумена с братиею афонского монастыря великомученика Георгия Ксенодока царю Иоанну Васильевичу с просьбой о присылке милостыни для выплаты долгов и сообщением о том, что они вписали в синодик для вечного поминания царских родителей (1558 г.).
В период Смутного времени помощь монастырям временно прекратилась, и была восстановлена только с приходом династии Романовых. Однако, даже учитывая помощь из России, афонские монастыри продолжали испытывать трудности – постройки ветшали, количество насельников уменьшалось, турецкие власти продолжали притеснять православные обители. Пантелеимонов монастырь оказался на грани полного разорения. Дело доходило даже до того, что за долги монастыря монахов сажали в тюрьму. В 1705 г. решением Патриарха Константинопольского Гавриила III монастырь восстанавливается как русский и полностью передается России. Управлять жизнью монастыря поставляется архимандрит Варлаам. Однако, несмотря на этот шаг, а также на помощь со стороны Святейшего Синода (ежегодные выплаты, пожертвования, подарки в виде дорогой утвари, богослужебных книг и т.д.), монастырь испытывает трудности вплоть до конца XVIII в.
С восстановлением российской государственности после Смутного времени и укреплением на престоле новой династии – Романовых, в 1625–1627 гг. можно отметить начало интенсивных обращений афонских монастырей к русским царям с просьбами о помощи. Нередко грамоты о милостыне писали и к царю Михаилу Федоровичу, и к его отцу Патриарху Московскому и всея Руси Филарету Никитичу, а во время визитов в Москву афонские старцы бывали у них на приеме и подносили духовные святыни (кресты, ковчеги с частицами мощей чтимых святых, иконы афонского письма).
Щедрые пожалования московских царей деньгами, мехом, церковной утварью, книгами, произведениями ювелирного искусства и иконописи были призваны закрепить отношения России с Православным Востоком, упрочить международный авторитет Русской церкви, продемонстрировать заботу светской и церковной власти о зарубежных центрах православия. В свою очередь, прибывавшие с Афона в Россию за государевой милостыней архимандриты и старцы привозили в дар царям, представителям царской фамилии и патриархам редкие христианские святыни, которые имели большую духовную ценность и сакральный смысл.
Взаимоотношения Русского государства с Афоном были вызваны обоюдной заинтересованностью – афонские монастыри стремились в тяжелых условиях сохранения православия пользоваться покровительством богатых московских правителей и надеялись на их помощь в охранении от турецкого господства, а русские великие государи были заинтересованы в связях с Афоном как центром православной культуры, в том числе решая основные внешнеполитические задачи.
Знаменательным событием для развития связей России с афонскими монастырями и русской книжности стала поездка на Афон в 1653–1655 гг. государственного и церковного деятеля, дипломата Арсения Суханова. Он был отправлен по поручению Патриарха Московского и всея Руси Никона и при поддержке царя Алексея Михайловича за греческими рукописями. Посетив 17 монастырей, он сумел собрать уникальную коллекцию из 500 древних рукописей, особое место среди которых занимают огромные пергаменные манускрипты X–XI вв. – сочинения отцов церкви и минологии (иллюстрированные сборники житий).
Афонскому Иверскому монастырю обязана Россия обретением чудотворной иконы Иверской Божьей Матери. Впервые легенда о чудотворной иконе Богоматери Портаитиссе, прибывшей в монастырь из Иверии и ставшей заступницей обители, была изложена в грамоте 1627 г. к царю Михаилу Федоровичу. По просьбе архимандрита Новоспасского монастыря, а впоследствии и патриарха, Никона копия с оригинала, написанного по преданию евангелистом Лукой, была привезена в Москву в 1648 г. Об этом рассказывают сохранившиеся в книгах Посольского приказа записи о приезде в Москву монахов Иверского монастыря с иконой Пречистой Богородицы. С каким благоговением писался образ, столь почитаемый сейчас в России, рассказывается в уникальной грамоте афонского Иверского монастыря, адресованной царю Алексею Михайловичу.
Свидетельством тесной связи России и Афона стали постоянные представительства афонских обителей в Москве: подворье Хиландарского монастыря, основанное в конце XVI в., подворье Иверского монастыря – монастырь Св. Николая «Большая глава», дарованное в вечное владение царем Алексеем Михайловичем в 1669 г., а в 1872 г. император Николай II утвердил решение Святейшего Синода о строительстве Пантелеимоновым монастырем часовни при московском Богоявленском монастыре.
Афонская часовня, сооруженная в 1883 г. в центре Москвы, стала живоносным источником многочисленных чудес для обращающихся за благодатной помощью к святому великомученику Пантелеимону. Богомольцы дорожили самыми простыми дарами, несущими благословение Афона, будь то «Афонский листок», веточка лавра, сосуд с елеем, непритязательная на вид брошюра или простая бумажная иконка. В Москве, Петербурге, Одессе и Ростове-на-Дону русские афонские обители имели свои подворья, которые воспринимались православным сознанием не только как представительство материнских обителей, но и как их святые символы.
В XIХ – начале XX вв. связи России с Афоном стали не такими интенсивными, но духовное единство не прерывалось. К императорам по-прежнему приезжали афонские старцы, которые щедро жаловались милостыней. О том, что она собиралась по всей обширной Российской империи, свидетельствуют две книги сбора средств для Иверского и Дохиарского монастырей, в которых сохранились записи о пожертвованиях самых простых людей, желающих помочь обновлению дальних по расстоянию, но таких близких по духу обителей.
С XIX столетия наряду с Иерусалимом Афон становится местом постоянного паломничества, куда устремляются и духовные, и светские лица. Немаловажное благотворное влияние на положение русского братства на Афоне оказали посещения Афона царственными особами – членами дома Романовых, особенно в сложные времена взаимоотношений греческого и русского монашества, когда последним приходилось испытывать ущемление законных прав в ряду проблем юридического, экономического, имущественного и богослужебного характера. В дневниках великих князей есть упоминания, а иногда и обширные описания посещения Греции, в том числе Афона. Среди путешествий августейших особ необходимо выделить поездки в этот регион великих князей Романовых. Так, в 1845 г. отец греческой королевы Ольги великий князь Константин Николаевич совершил путешествие по Греческому архипелагу. Помимо писем и записей в дневнике великий князь оставил собственноручные зарисовки своего плавания, среди них и два изображения Святой горы. В 1867 г. Афон посетил великий князь Алексей Александрович, а в 1875 г. великий князь Константин Константинович. Находящиеся на хранении в Государственном архиве Российской Федерации в личных фондах августейших особ письма, дневники, записные книжки являются ярким примером интереса к Афону, что, безусловно, способствовало укреплению связей.
В XIX в. возможность попасть на Афон для подданных России значительно облегчилась и число русских иноков начало быстро расти. С 1882 г. регулярную отправку паломников стало осуществлять Императорское Православное Палестинское общество. Особое место среди них занимали монашествующие главного русского духовного центра – Троице-Сергиевой Лавры и подведомственных ей монастырей.
Рубеж XIX–XX вв. стал временем расцвета русской монашеской жизни на Афоне. Под духовным водительством старцев Свято-Пантелеимоновой обители Иеремии (Соломенцова) и Макария (Сушкина) в XIX в. начался процесс возрождения и подъема русского монашества на Афоне. Уже к концу XIX в. численность русских монахов на Святой горе становится равной численности греческих, а в дальнейшем стремительно растет и начинает значительно превосходить ее. Так появился духовно-исторический феномен – «Русский Афон».
В XIX в. Афон стал не только местом паломничества, но и центром историко-археологических исследований. Было также составлено множество историко-художественных описаний Афонской горы. На Святую гору стремились видные русские ученые: меценат и библиофил В.П. Орлов-Давыдов (1809–1882), археолог П.И. Севастьянов (1811–1867), историк и археограф архимандрит Леонид (Кавелин, 1822–1891). Одной из наиболее значимых стала экспедиция для съемки «видов и древностей» 1857–1860 гг. П.И. Севастьянова, во время которой ученый стремился запечатлеть и сохранить в фотографии тысячелетнее наследие монашеского подвижничества. Передав после экспедиции фотографическое оборудование Андреевскому скиту, Севастьянов помог основанию первых фотографических студий Афона: в Андреевском скиту и в Пантелеимоновом монастыре. В 1867–1872 гг. монахи-фотографы Леонтий и Геннадий создали фотографии всех двадцати великих святогорских обителей, скитов и келий, их главных достопримечательностей и чудотворных образов. Фотографии с их негативов печатались на протяжении последующих десятилетий, став самыми узнаваемыми образами Афона.
В 1896 г. было создано Братство русских обителей (келий) на Афоне (БРОА). Сильно увеличившееся русское афонское монашество требовало какого-то центрального управления. Совет Братства стал решать с Министерством иностранных дел Российской империи вопросы оформления, нравственного надзора над келлиотами. Периодически устраивались общие собрания с консулами, вице-консулами и другими работниками МИДа по ряду насущных проблем, решались вопросы содержания общественных институтов, что способствовало уменьшению числа бездомных и нищих монахов. В какой-то степени Братство взяло на себя функции, которые были возложены на Пантелеимонов монастырь распоряжением Константинопольских патриархов Григория (от 28 апреля 1868 г.) и Анфима (от 3 ноября 1871 г.). Во время Первой мировой войны в Братство вошли все русские обители, но после революции это объединение постепенно утратило смысл.
История русского присутствия на Святой горе тесно переплетена с событиями отечественной истории: в годы смут и войн связи между Россией и Афоном истончались, помощь афонским монастырям оскудевала, но с наступлением мира взоры русских ктиторов и богомольцев устремлялись к Афону. На протяжении нескольких веков русские цари жертвовали на устроение и возобновление афонских храмов, а в XIX в. великие князья Романовы неоднократно посещали Святую гору.
Первая мировая война и Октябрьская революция 1917 г. коренным образом изменили внешнеполитические интересы России, а также отношения государства и церкви. Русские иноки на Афоне лишились правительственной поддержки и пожертвований частных лиц, их ожидала также схизма в Русской Церкви и новые притеснения теперь уже со стороны не только греческих монахов, но и греческого государства, взявшего курс на эллинизацию Афона. В силу целого ряда обстоятельств в борьбе за Афон Россия потеряла свои позиции. Это поражение окончательно отдало его в руки Греции и привело не только к ослаблению влияния России, но и практически к полному исчезновению русского монашества на Святой горе.
Глубокие политические трансформации XX в. внесли значительные изменения в жизнь Святой горы. В 1917–1945 гг. русско-афонские отношения были фактически прекращены. Большую роль в этом сыграли власти Греции, которые после присоединения Афона в 1913 г. чинили препятствия для пополнения русской братии в святогорских обителях вплоть до начала 1980-х гг. Контакты Русской Православной церкви со Святой горой в 1945–1990-х гг. сводились в основном к отстаиванию прав русского монашеского присутствия на Афоне, борьбе за увеличение числа русских насельников в Свято-Пантелеимоновом монастыре, за возможность посещения Афона паломниками и учеными. После распада СССР отношения России со Святой горой стали постепенно расширяться, поток паломников увеличился, стало возможным принесение в российские города для поклонения великих афонских святынь: Животворящего Креста Господня, пояса Богородицы, главы святого великомученика Пантелеимона, Даров волхвов и других, а также стали реализовываться совместные русско-афонские издательские, духовно-просветительские и культурные проекты.
М.О. Болотина,
ведущий специалист Государственного архива Российской федерации
Русь и Афон
В 2016 г. исполнилось 1000 лет, как на Святой горе Афон в одном из ранних документов был упомянут пресвитер Герасим, игумен афонского монастыря Рос. Прошло чуть более 50 лет со времени основания в 963 г. первого святогорского общежительного монастыря – Великой лавры, и русские монахи оказываются на Афоне среди первых его насельников, среди тех, кто будет создателем этой важнейшей по своему значению цитадели Христианского Востока. Тысячелетие русского присутствия на Афоне – это и тысячелетняя история связей Святой горы с Русью – Россией. Афон в истории русского государства эпохи Средневековья и Нового времени играл совершенно особую роль. Но и Россия занимала важнейшее место в жизни святогорских монастырей, особенно после падения Константинополя. Историю русско-афонских отношений – на основании сохранившихся документов, рукописных и печатных книг, многочисленных памятников иконописания и прочих источников – можно представить себе в самых общих чертах как череду нескольких эпох.
XI – середина XV вв. – воздействие Афона на русскую церковную жизнь, культуру, литературу, искусство. XVI–XVIII вв. – обращение всего Христианского Востока к России в надежде на материальную и политическую поддержку порабощенного турками христианства. Вызревание уже в начале XVI в. на греческой почве представлений о России как опоре угнетенного православия; политика прежде всего константинопольского и иерусалимского Патриархов (XVII – начало XVIII вв.), ориентирующихся на Россию. Русско-турецкие войны. XIX – начало XX вв. – активная российская политика на Балканах, на Ближнем Востоке. Возрастание роли русского монашества на Афоне. Первая четверть XX – начало XXI века – Октябрьская революция. Отсутствие связей России и Афона. Возрождение Русской православной церкви в России – возрождение русского монашества на Святой горе. Каждая из этих эпох представлена в проекте целым рядом рукописей, памятников иконописи, церковной утвари, различных документов XVI–XXI вв., находящихся в архивах, библиотеках, музеях России.
Многие экспонаты впервые представлены для широкого ознакомления. Прежде всего, отметим ряд русских и греческих документов, характеризующих связи Святой горы с Россией с начала XVI в. и на протяжении двух столетий, вплоть до начала XVIII в. Падение Константинополя в 1453 г. потрясло весь Христианский Восток. Греческий мир, находясь под постоянным давлением завоевателей, все более и более расширявших захват византийских территорий, начал приходить в себя не ранее начала XVI столетия. Кажется, что именно афонские монастыри одними из первых осознали свое положение и попытались представить свое будущее. Уже в самом начале XVI в. они обратили взоры к России в надежде на ее постоянную помощь порабощенному христианскому населению Балканского полуострова. Их расчеты в этом отношении были достаточно основательными, ибо, помимо всего прочего, на русском престоле находился сын Софьи Палеолог – великий князь Василий III. Спорадические обращения святогорских монастырей к русскому правительству за материальной помощью продолжались до начала XVII в. К середине XVI в. ведущую роль в отношениях с Москвой стал играть Хиландарский монастырь, пользовавшийся исключительным к себе вниманием царя Ивана Грозного и его окружения и сохранявший эти связи вплоть до второй половины XVII в. После Смутного времени и с началом правления царя Михаила Федоровича русское правительство начинает создавать систему материальной поддержки Христианского Востока, которая предусматривала постоянную помощь четырем восточным патриархам, всей Греческой церкви. Одно из первых мест в действиях России занимали Синай и Афон. Нельзя не отметить, что в конце 1640-х гг. важное место в отношениях с Россией начинает занимать афонский Иверский монастырь. В 1648 г. в Москву была привезена копия находящейся в Ивере чудотворной иконы Богоматери Портаитиссы, исполненная по просьбе настоятеля Новоспасского монастыря архимандрита Никона, будущего Московского Патриарха. Это событие положило начало бурному развитию отношений Иверского монастыря с Россией, появлению в 1654 г. в российской столице Иверского подворья, ставшего во второй половине XVII в. подлинным центром греческого влияния на русскую культуру.
Выдающимся событием в русской культуре XVII в. стала поездка в 1654–1655 гг. на Афон за рукописями троицкого монаха Арсения Суханова. Она состоялась по решению правительства и имела своей целью покупку в библиотеках святогорских монастырей греческих рукописей для предполагавшейся Московским Патриархом Никоном реформы русских богослужебных книг. Арсений Суханов приобрел на Афоне почти 500 рукописей IX–XVII вв. Разнообразное содержание этих манускриптов свидетельствовало об исключительно широкой программе царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона по созданию в Москве такой библиотеки, с помощью которой было бы возможным решение самых разных вопросов государственной и церковной жизни России. Среди представленных в проекте греческих рукописей из собрания Государственного исторического музея нам хотелось бы обратить внимание на следующие экспонаты. «Беседы на Евангелие от Матфея» Иоанна Златоуста относится к тем немногочисленным рукописям, которые были созданы на Афоне после основания первых общежительных монастырей. Рукопись написана в 1006 г. книгописцем Иверского монастыря Феофаном, трудившимся на рубеже X–XI столетий, для выдающегося деятеля греческой и грузинской культуры Евфимия Святогорца – создателя афонской грузинской литературной школы, переводчика целого корпуса греческих текстов для Грузинской церкви. «Один из важнейших памятников агиографии – «Житие святого Афанасия Афонского» был создан в непосредственном окружении основателя святогорского общежительного монашества вскоре после его кончины и является одним из основных источников для изучения Святой горы второй половины X в.
К выдающимся памятникам византийской житийной литературы относятся также два манускрипта XI в. – «Минологий. Февраль – март» и «Минологий. Октябрь», рукописи, содержащие не только многочисленные миниатюры и другие элементы иллюминации, но и редкий по своей полноте и разнообразию подбор греческих житийных текстов. Наконец, нельзя не обратить внимание на кодекс «Изложения православной веры» Иоанна Дамаскина, основная часть которого была переписана в Иверском монастыре на Афоне одним из его интереснейших писцов начала XVII в. и, возможно, библиотекарем иеромонахом Авессаломом. Важной для истории этой рукописи является владельческая помета иверского архимандрита Дионисия, известного деятеля греческой культуры в России во второй половине XVII вв., жившего в Москве в 1655–1669 гг., бывшего справщиком Московского печатного двора, переводчиком греческих текстов, участником Московского собора 1666–1667 гг., а также автором большой «Истории России» на греческом языке, которая получила в XVII в. широкое распространение на Христианском Востоке.
Б.Л. Фонкич,
главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН,
доктор исторических наук, профессор